Лембергс: Латвия должна обогнать лучших

– Что является наиболее важным, когда речь идёт о бюджете следующего года, – как городском, так и государственном?

– Первое, на что хочу обратить внимание: в 2010 году, при премьер-министре Домбровскисе, существовало соглашение между Единством и Союзом зелёных и крестьян (СЗК); моя позиция заключалась в том, что государственный бюджет надо разрабатывать не только по отраслям, но и территориально. Потому что человек живёт в определённом месте. Важно смотреть, как бюджет охватывает Латвию – где нужно больше средств, а где меньше. При составлении бюджета 2024 года не был учтён территориальный аспект. Например, сколько получает Латгалия из госбюджета, а сколько – Пририжье и Рига? Каковы пропорции и верны ли они?

Второй аспект – чтобы понять динамику, необходимо говорить в сопоставимых ценах. [...] Если сравнивать проект госбюджета 2024 года с 2019-м, то рост в сопоставимых ценах составляет 23%, или один миллиард евро. По сравнению с 2019 годом бюджеты самоуправлений в сопоставимых ценах стали меньше на 8%, или на 155 млн. У самоуправлений больше функций, но меньше доходов! В среднем все муниципалитеты стали беднее. Упомяну один аспект, за который следует благодарить правительство Кариньша. До 2019 года подоходный налог с населения распределялся следующим образом: 80% получали муниципалитеты, 20% – государство. Когда в 2009 году грянул кризис, Минфин предложил изменить процентное соотношение, но тогда в коалиции был СЗК, и именно я сильно настаивал и смог добиться того, чтобы у самоуправлений не отобрали деньги. В 2019 году пропорцию всё же изменили, и государство стало получать 25%, а муниципалитеты, соответственно, 75%. Это означает, что в следующем году у Вентспилса будет на 2,1 млн меньше. Вентспилсскому самоуправлению также надо оптимизировать расходы. Я ещё в 2021 году сказал, что нужна серьёзная оптимизация. Нынешние обстоятельства сделают её, возможно, даже более болезненной, чем это было бы два года назад.

– Что Вы думаете о ратификации Стамбульской конвенции в Латвии?

– Суть Стамбульской конвенции – защитить женщин от насилия. Я считаю, что нам бессмысленно присоединяться к конвенции. То, что любой житель Латвии должен быть защищён от насилия, закреплено в Сатверсме, в законах, и за совершение насилия в отношении любого человека, не только женщины, предусмотрена уголовная ответственность. Ладно, документ будет ратифицирован, но что изменится? Уменьшится ли насилие в отношении женщин? Скажут ли те пьяницы, которые бьют жён: всё, конвенцию ратифицировали, больше колотить не буду? Ратификация абсолютно ничего не даст, если страна не выполнит своих обязательств. Обязанность вытекает не из конвенции, а из Сатверсме, законов, которые должны выполняться. В свою очередь об однополых браках, усыновлении детей геями и лесбиянками в конвенции нет ни слова! Просто кому-то нравится так её интерпретировать, но в ней не говорится об этом. [...]

– Жители Вентспилсского края возмущены объединением волостей, которое происходит тайно, без объяснений и без учёта возражений. Каково Ваше мнение?

– Вентспилсский край территориально большой и малонаселённый. Неправильно отодвигать волостного старосту, или управляющего ещё дальше от людей. Система волостей и их центров в Вентспилсском крае сложилась исторически. Конечно, большого развития там не происходит, в ряде сфер есть даже регресс, но я думаю, что объединять нельзя. Не вижу в этом смысла: экономически ничего не изменится, только людям станет неудобнее, и волостной управляющий окажется ещё дальше от части жителей. Я не вижу, в чём заключается мотивация. Никаких разумных объяснений. Если только надо сменить некоторых волостных руководителей – реорганизация даёт возможность это сделать. [...] Но портить ради этого людям жизнь – не мудро, не правильно и не дальновидно.

– Есть ли надежда, что действующая власть откажется от непродуманной реформы портов и вернётся к порядку, когда в правлениях свободных портов были представители как самоуправления, так и государства?

– Ничего рационального в так называемой реформе, инициированной Новой консервативной партией, нет. Они сказали, якобы в правление акционерного общества будут избираться профессионалы. Правление свободного порта уже четыре года работает в изменённом составе. Есть ли там профессионалы? Как были выдвиженцы политических партий, так и есть. Что мешает провести конкурс и избрать профессионалов? Кристовскис представляет министра финансов от Нового единства. Ну какой он профессионал? Министры назначили своих соратников, и ничего не изменилось. Главной темой разбирательства в Конституционном суде была не реформа, а наличие у самоуправлений собственной автономной собственности, вписанной в земельную книгу. [...] Получается, государство в любой момент может отобрать у самоуправления любое имущество или передать его во владение другому лицу. Имущество стоимостью 150 млн, переданное Управлению Свободного порта, используется нерационально. В самоуправлении говорят: мы сами будем управлять имуществом. А Конституционный суд отвечает: нет, им будет управлять Управление Свободного порта или какое-то рижское акционерное общество. Запись в земельной книге есть, а собственности с точки зрения управления нет. Так что Конституционный суд, по сути, доказал, что с 1990 года в Латвии в этом отношении ничего не изменилось. Это очень плохой результат, который особенно негативно влияет на Вентспилсское самоуправление, потому что, если бы мы могли сами управлять своим имуществом, мы бы обращались с ним более рационально, зарабатывали бы на этом гораздо больше денег, а ту собственность, которая не нужна для выполнения муниципальных функций, попросту продали бы.

Если говорить о реформе Бордана, то нынешний министр заявил, что она слишком поверхностна, несистемна и что он предложит своё видение. Будем ждать. СЗК находится в нынешней коалиции. И руководство города, и, конечно же, СЗК имеют все возможности повлиять на процесс так, чтобы он был максимально выгоден Латвии, народному хозяйству и, конечно же, вентспилсчанам, ведь, по сути, это имущество всех жителей города.

– Как Вы прогнозируете будущие события, связанные с войной в Украине и Израиле?

– Когда началась война в Украине, я сразу сказал, что нужно перейти к переговорам. Скоро пройдёт два года. В жизни многих миллионов произошли трагедии, люди теряют своих близких. Я не думаю, что Украина победит в этом году. Миру необходимо приложить все усилия, чтобы остановить войну и сесть за стол переговоров. Я, конечно, понимаю украинцев, которые хотят освободить оккупированные территории. Украинцы должны защищаться, потому что они являются жертвами агрессии.

С Израилем ситуация совершенно иная. В 1947 году было принято решение о создании двух стран – Израиля и Палестины. Другого выхода, кроме как создать палестинское государство, нет; тогда государство будет нести ответственность за то, чтобы на его территории не было террористов, нападающих на соседний Израиль. Понятно, что Израиль обязан защищать свою страну и свой народ. [...] В любом случае жертвами войны всегда становится мирное население. Это большая трагедия. Но Израиль должен разгромить ХАМАС. Это можно сделать только физически. Не знаю, как Израиль способен успешно бороться с террористами ХАМАСа, не входя на территорию. А там такая плотность населения, что, к сожалению, число жертв среди мирного населения зашкаливает. Формально эта территория принадлежит Израилю, но есть мандат управления, и я думаю, что Израиль фактически возьмет территорию под свой контроль и, конечно, не позволит ХАМАСу быть избранным в местные власти. Если бы я был на их месте, я бы поступил точно так же: извините, но я не вижу, как, не победив боевиков ХАМАСа физически, можно обеспечить Израилю мир. Создание палестинского государства – вот задача, которую должны решить Израиль и США.

– Может ли война в Израиле затронуть Латвию, и подключилось ли латвийское правительство к этому вопросу?

– Нет, там игроки другого калибра. Многие страны участвуют в конфликте косвенно. Первая задача – чтобы война не вышла за пределы нынешней зоны конфликта. Я уверен, что это будет обеспечено. Если, конечно, у кого-то нет другой цели – с точностью до наоборот, чтобы война стала гораздо шире, и тогда появится возможность победить потенциальных противников, например, Иран. У кого-то в проекте может быть и такой сценарий, не знаю. Латвия никак не участвует в этом процессе, мы можем лишь выражать соболезнования в связи с массовой гибелью мирного населения. На этом место и роль нашей страны в этой истории заканчиваются.

– Чего бы Вы пожелали Латвии и народу на 105-летие?

– Чтобы Латвия укрепляла свою независимость и суверенитет. Когда я голосовал за провозглашение независимости в 1990 году, не думал, что латвийское правительство и высшие должностные лица могут быть настолько угодливы различным иностранным интересам, забывая при этом о своём народе. Мы ничего не можем поделать с тем, что должны уважать интересы больших и сильных, но обеспечивать, чтобы одновременно соблюдались и наши интересы – к сожалению, Латвия этому не научилась. Например, в следующем году исполнится 20 лет со дня вступления Латвии в НАТО. Сколько у нас построено современных военных заводов, производящих настоящую военную технику, электронику? Ни одного! [..] И это потому, что правительство Латвии не умеет защищать наши интересы. Если мы надёжные стратегические партнёры, то почему нам не доверяют военную промышленность? [...] У меня болит душа, потому что я не вижу, чтобы Латвию признали стратегическим партнёром. Почему? Это мой вопрос к 105-летию Латвии. Как бы то ни было, мы суверенная страна со своим гимном и флагом, и я рад, что сейчас ситуация в Латвии гораздо более позитивная, чем была в 1990 году, когда я голосовал за независимость. Поэтому я могу сказать, что не ошибся.

– Вы в своей семье по-особому отмечаете ноябрьские праздники?

– Да, конечно! У моего дома постоянно развеваются флаги Латвии, Вентспилса и Евросоюза. На праздники выпиваем шампанского. Но главное – иметь осознание в сердце. Я хочу, чтобы в Латвии было больше и лучше, мы должны развиваться быстрее, чем остальной мир. И не нужно сравнивать себя с Евросоюзом. Нам нужны такие темпы развития, чтобы мы были быстрее Китая, Южной Кореи, ОАЭ. Вот к чему надо идти – мы должны обогнать в развитии лучших, а не мечтать достичь уровня Литвы и Эстонии. Что это за мечта? Конечно, их надо обойти, но этого ой как недостаточно.