– Вы не сразу решили пойти в сферу информационных технологий? Каким был первоначальный выбор?
– В средней школе, когда пришло время думать, куда идти дальше, я была немного растеряна и не могла понять, что бы я хотела изучать. Хотя по информатике у меня были хорошие оценки, и я могла перепрограммировать компьютер, чего не умели другие сверстники. Но меня пугало то, что придётся изучать физику, математику. Решила пойти изучать туризм – интересная программа, довольно легко учиться и есть возможность путешествовать. Поступила в Рижскую высшую школу Туриба, но вскоре поняла, что это не для меня. Там были такие предметы, как гостеприимство, где учили правильно складывать салфетки. Отучившись год, решила сменить вуз. Поступила в Вентспилсскую высшую школу на факультет компьютерных наук.
– Оправдались ли Ваши страхи перед трудностями учёбы на компьютерщика?
– Трудности были, особенно вначале, с той же математикой. Приходилось много учиться. Трудными были и другие предметы, например, программирование. Не обошлось и без одной задолженности. Но это меня не остановило в решимости закончить учёбу в вузе.
– Приходилось слышать, что не все поступившие на программистов заканчивают вуз.
– Это правда. Многие не могут осилить программы, связанные с компьютерными знаниями. В моё время поступили учиться 60 человек, из них большая часть – на бюджет, то есть за учёбу платить не надо было. Но закончили вуз с нашего курса всего человек 15. Возможно, часть студентов поняла, что это специальность не для них. Но мне учиться понравилось, правда, я окончила вуз на год позже своего курса из-за задолженности. Но я очень хотела получить диплом. Для меня это было важно.
– В своей профессии не разочаровались?
– Нет. Жалею, что сразу не выбрала компьютерные знания, а целый год промучилась с туризмом. Информатика и информационные технологии мне нравились всегда, не понимаю, почему не поступила сразу.
– Как начиналась профессиональная карьера?
– После окончания вуза стала искать работу. В Вентспилсе возможностей для меня было очень мало, поскольку везде требовался опыт работы, а у меня был только диплом. Наконец, нашла информацию, где Accenture предлагал обучение в летнем лагере bootcamp. Я слышала об этих учебных лагерях ещё в годы студенчества и подала заявку на освоение автоматизации роботизированных процессов. Ничего об этом раньше не слышала, но подумала, что это может быть интересно. В то время возможностей удалённого обучения ещё не было, и мне пришлось две недели жить в Риге. В конце учёбы нужно было выполнить итоговый тест, я сделала его успешно, и мне предложили практику в Accenture. Я была очень рада, конечно, согласилась, и ещё четыре месяца прожила в Риге. Хорошо, что в то время работа была очной, потому что могла обратиться с любым вопросом к любому специалисту.
– Разве в Вентспилсе тогда ещё не было филиала?
– Уже был, но на тот момент в Вентспилсе не было ни одного специалиста по автоматизации роботизированных процессов, по которой я проходила практику. Я была первым специалистом в Вентспилсе именно в этом профиле и впоследствии стала ментором для нескольких молодых практикантов. Сейчас в Вентспилсском филиале уже работают несколько специалистов по автоматизации роботизированных процессов, или сокращённо RPA (с английского: Robotic Process Automation).
– Можете ли на понятном для наших читателей языке пояснить, в чём заключается Ваша работа?
– Весь мой рабочий день проходит за компьютером. Если коротко, то мы занимаемся автоматизацией бизнес-процессов. То есть таких процессов, где специалисты мануально выполняют довольно трудоёмкую работу с большим объёмом данных. Типичный пример – извлечь информацию со счёта и ввести её в другую систему. Моя работа заключается в том, чтобы, используя инструменты RPA, программировать, конфигурировать и внедрять роботов, которые облегчают работу людям.
– Разве в годы учёбы в вузе у Вас не было практики на ИТ-предприятиях?
– В вузе я изучала компьютерные науки и получила академическую степень бакалавра. На третьем курсе у меня была возможность пройти практику на «Вентспилс нафта» терминалс, во время которой смогла применить свои навыки программирования и помочь разработать решения для внутренней ИТ-системы предприятия.
– В связи с Вашей нынешней профессией страсть к путешествиям осталась нереализованной?
– Напротив. После окончания практики мой первый рабочий проект был в Лондоне. Это был крупный проект, и я провела там всё лето. Я получила ценный опыт и уверенность в себе. Затем последовали другие проекты, в которых мне также надо было находиться на месте, за границей, – в Финляндии, Чехии, Швеции и, наконец, моя самая любимая командировка – в Париже. Я провела там месяц, у меня было много работы, но я успевала знакомиться ближе с этим городом и влюбилась в него, очень хотелось бы туда вернуться!
– Что это были за проекты?
– В Лондоне проект был связан с финансовой сферой. Клиента назвать не могу, но ему было необходимо автоматизировать, если не ошибаюсь, формы заявок для разных систем. До нашего проекта этим занимались несколько сотрудников, а мы автоматизировали процесс. Все проекты требовали моего присутствия на месте, и я работала в тесном сотрудничестве с зарубежными коллегами.
– Названные Вами командировки были ещё до пандемии?
– Да, тогда мы ещё могли свободно путешествовать! Вскорости я вышла замуж, родилась доченька, которой уже два годика. Так что сегодня мне кажется, что в такие длинные командировки я бы уже не смогла уезжать, разве что на пару дней, проветрить голову. Надо сказать, что командировок мне не хватает, потому что я действительно люблю путешествовать.
– Сейчас Ваша частная жизнь и работа находятся в одном месте – дома. Какие плюсы и минусы видите в этом?
– Дома я оборудовала для себя рабочий уголок – так, чтобы мне было удобно. Возможно, поначалу и было трудно всё время работать удалённо из дома, но сейчас уже привыкла, и это абсолютно не влияет ни на мою концентрацию, ни на продуктивность. Но иногда бывают трудные рабочие дни – когда малышка не идёт в детский сад и остаётся дома. Помогает то, что у нас довольно эластичный рабочий график, и, если я что-то не успела сделать в рабочее время, могу спокойно закончить вечером.
– Ваш муж тоже программист?
– Он занят в совершенно иной отрасли – работает пожарным-спасателем. У него работа посменная, поэтому может присмотреть за доченькой в те дни, когда не работает.
– Как думаете, чем поучителен Ваш опыт для других?
– Думаю, главное, никогда нельзя сдаваться, опускать руки, даже если первоначальный выбор оказался ошибочным. Раз есть интерес к компьютерам, технологиям, то не надо бояться искать для себя возможности. Если раньше работа в сфере ИТ считалась больше для мужчин, то сейчас, по моим наблюдениям, приходит всё больше женщин. Есть много всевозможных курсов, на которых можно освоить эту профессию даже без начальных знаний; можно и путём самообразования изучить основы программирования. Наша компания Accenture сотрудничает с программой She goes tech, которая обучает ИТ женщин без предварительных знаний. Я хотела бы поддержать женщин, которые выбирают ИТ, и убедить их в том, что наша профессия очень интересная! Можно найти и такую специальность, где нет так много программирования.
– Но у Вас всё-таки есть преимущество, которое даёт диплом?
– Конечно, мне легче осваивать новые программы, поскольку я три года изучала компьютерные науки. Математика, которой я так боялась, научила меня логическому мышлению, оно необходимо мне в работе. Если есть внутреннее чувство, что это нравится, то можно и самостоятельно освоить программирование. Главное, чтобы была мотивация, желание и сила воли в освоении этих знаний.
– Работая дома, не чувствуете ли потребности в коллективе – в совместных тусовках, отдыхе на природе?
– Да, сейчас этого не хватает. До ковида в Вентспилсском офисе довольно часто проходили совместные мероприятия, посиделки по пятницам, выезды на природу. Моим личным хобби является зимний сноуборд. Общения с коллегами не хватает. Но не могу сказать, что моя работа является сугубо индивидуальной. Мы много общаемся. Часто проходят собрания. Коммуницируем и с клиентами, и с коллегами, с которыми работаем над одним проектом. Честно говоря, до прихода в Accenture я не думала, что айтишникам вообще нужно общение – казалось, для них на первом месте компьютер. Но это не так. Важно знание английского, который во многих случаях является языком общения.
– Английский нужен для общения с клиентами?
– Не только, хотя наши клиенты действительно живут на разных континентах – в Японии, Америке, Франции и других странах. Но и у нас в компании работает достаточно много иностранцев. Поэтому, когда мы общаемся только с жителями Латвии, то говорим по-латышски, а если в нашем разговоре участвуют коллеги из Украины или Италии, то, конечно, общаемся на английском. Компания постоянно ищет новых специалистов, сотрудничает с университетами, организует обучающие летние лагеря. В отличие от других отраслей, ИТ-предприятия продолжают работать и в условиях пандемии.
– Расскажите о своей компании.
– Это одна из крупнейших в мире ИТ-компаний, занятая в области консультаций по управлению и технологических услуг. В компании по всему миру заняты более 624 000 работников, работающих более чем в 120 странах. В Балтии в Accenture заняты около 2 000 человек, в том числе более 300 иностранцев. В Латвии Accenture имеет два бюро в Риге и одно в Вентспилсе. До недавнего времени Латвия была единственной в Балтии страной, представляющей Accenture. Недавно наш офис открылся и в Литве, в Вильнюсе. Очень широк спектр профессий, которые востребованы в нашей компании. Это не только программисты, но и аналитики данных, специалисты по автоматизации бизнес-процессов, по безопасности, тестировщики программ и другие. Есть должности, где нужны технические навыки, а есть и такие должности, где требуются навыки коммуникации. С развитием спектр востребованных профессий ИТ будет только расширяться.
– Каким Вы видите своё будущее? Каких целей хотели бы достичь?
– Время от времени я задумываюсь над этим. В профессиональной карьере мне ещё предстоит много расти. Хотела бы руководить проектами в Accenture.
Я хотела бы поддержать женщин, которые выбирают ИТ, и убедить их в том, что наша профессия очень интересная!
Комментарии (0)