30 лет назад, 8 февраля 1995 года, в Реестре предприятий Латвийской Республики был зарегистрирован Олимпийский центр Ventspils, основанный под занавес предыдущего года. Чуть больше половины долей капитала принадлежало Вентспилсской гордуме, а другая половина – Латвийскому олимпийскому комитету (ЛОК).
В то время ЛОК возглавлял Вилнис Балтиньш, возродивший олимпийское движение в Латвии. После ухода с должности Балтиньш был избран пожизненным почётным президентом ЛОК. В настоящее время он проживает в Вентспилсском крае – в семейном доме, на земле своего детства, где обустроил поле для гольфа. В юбилей мы попросили его вспомнить события тех лет.
– Как всё было создано и почему ОЦ Ventspils стал одним из первых олимпийских центров в Латвии?
– В то время нужно было организовывать спортивную жизнь в стране после распада советской системы, в которой всё определялось главенствующими – как в армии. Олимпийский комитет стал своего рода мозговым центром, или собранием людей, которые могли что-то предпринять. Одним из вариантов было сделать спорт, в том числе качественный, ближе к месту проживания людей, чтобы не приходилось возить детей в Мурьяни или куда-то ещё. Чтобы всё было качественно.
В большой дискуссии победила моя концепция – мы не станем стучать в окошко госкассы, потому что страну строить нужно, а денег нет. Решили, что лучше попросить так называемую удочку – пусть нам дадут пруд с рыбой и снасти, и тогда мы получим больше денег, чем можем попросить у бедной страны. Стали искать, а не ждать, пока кто-то даст. Тогда создатели страны были гораздо более отзывчивы, а люди – преисполнены энтузиазмом. В итоге акцептовали лучший в мире закон о спонсорстве. Хотя это не спонсорство – это разрешение государства отдавать часть причитающихся ему денег на то, что считается важным.
Учитывая, что мы добились в Сейме возможности для предприятий выступать спонсорами через Олимпийский комитет, я поехал в Вентспилс. Разговор не занял много времени, Лембергс очень быстро понял, что это ценно и что мы можем сделать всё вместе, чтобы обеспечить финансирование. По сути, предоставлялись налоговые льготы, всё проходило через Олимпийский комитет. Лембергс быстро уловил идею, и мне не пришлось ему ничего особо объяснять. Я удивился – прошло пять минут, как он говорит: да, мне нравится, давай!
Почему олимпийские центры были созданы в Вентспилсе, Лиепае, Елгаве, Валмиере и Даугавпилсе? Потому что всю Латвию супербазами не покроешь – таких ресурсов нет и не будет. Пришлось выбирать, где именно строить, – в исторических центрах, где проходили дороги, где действовали рынки. Но появился ещё один новый фактор, способствовавший продвижению, – высшее образование. Если есть вуз, то для ребёнка, который серьёзно хочет заниматься спортом, мы создали условия, чтобы он мог продолжать учиться и ходить на тренировки.
Конечно, Вентспилс был первопроходцем. На самом деле вышла своего рода провокация – остальные смотрели и думали: а почему бы и нам не поступить так же?
В мире среднестатистический спорт, по сути, основан на армии, полиции и университетах. Если бы вся идея олимпийских центров осуществилась (у нас также был запланирован полицейский олимпийский центр, армейский олимпийский центр), то могла бы появиться такая система. Я мечтал создать единую систему. Но, к сожалению, всё развалилось. Опять сыграли роль госбюджет и битва у окошка госкасссы, поэтому наша хорошо разработанная идея умерла. Теперь от сотрудничества олимпийских центров остались лишь спортивные матчи, проводимые раз в год. Каждый живёт сам по себе.
Но, слава богу, олимпийские центры есть, они функционируют. Может, с деньгами сложнее, но центры предоставляют все условия на месте. Это также политически важный фактор, потому что люди видят, что предоставляются нормальные условия, мировые стандарты. Китайцы приехали сюда и задались вопросом – как можно было построить нечто подобное в маленьком городке? Говорят, что у них для этого нужно, чтобы в городе проживало около миллиона человек. Это также в некоторой степени побуждает не уезжать из Вентспилса, страны.
– Олимпийский центр был построен практически на пустом месте?
– Нет. Я помню, как меня в детстве водили на стадион. Там был пруд, и когда он замерзал, мы катались на коньках. Ещё были трек и большой манеж, где можно было купить мороженое и где впоследствии работал Марис Грива, тренируя чемпионов. Это место для меня священно, именно там я впервые понял, что такое спорт.
Нам пришлось начинать не с нуля, а с минуса, потому что сначала нужно было снести. Ноль, или пустое место, проще. Но если там уже стоит то, что нужно снести, намного сложнее. На пути возникали всевозможные трудности. Пришлось немного побороться. Например, за гостиницу. Лембергсу не хотел её строить, поскольку есть кемпинг. Но где он находится? Я знаю, что значит для спортсмена возможность тренироваться, есть и спать в одном месте. А если необходимо переодеваться, садиться в автобус и куда-то ехать, это усложняет жизнь.
– Если бы Вам пришлось сегодня принимать такое решение, выбрали бы Вентспилс в качестве первопроходца?
– Без сомнений – благодаря Лембергу. Без него ничего бы не произошло. Он умный: если прийти к нему с рациональной идеей, он сразу увидит пользу. Он поддерживал и продвигал наши задумки, с его помощью было создано многое. Скажем, Латвийские олимпиады. Лембергс выслушал идею и говорит: ага, это как Праздник песни? Да, спортивный Праздник песни! И Вентспилс принял первые Латвийские Олимпийские игры.
Участвовало очень много людей. Вентспилс показал пример всей стране.
– Как всё было создано и почему ОЦ Ventspils стал одним из первых олимпийских центров в Латвии?
– В то время нужно было организовывать спортивную жизнь в стране после распада советской системы, в которой всё определялось главенствующими – как в армии. Олимпийский комитет стал своего рода мозговым центром, или собранием людей, которые могли что-то предпринять. Одним из вариантов было сделать спорт, в том числе качественный, ближе к месту проживания людей, чтобы не приходилось возить детей в Мурьяни или куда-то ещё. Чтобы всё было качественно.
В большой дискуссии победила моя концепция – мы не станем стучать в окошко госкассы, потому что страну строить нужно, а денег нет. Решили, что лучше попросить так называемую удочку – пусть нам дадут пруд с рыбой и снасти, и тогда мы получим больше денег, чем можем попросить у бедной страны. Стали искать, а не ждать, пока кто-то даст. Тогда создатели страны были гораздо более отзывчивы, а люди – преисполнены энтузиазмом. В итоге акцептовали лучший в мире закон о спонсорстве. Хотя это не спонсорство – это разрешение государства отдавать часть причитающихся ему денег на то, что считается важным.
Учитывая, что мы добились в Сейме возможности для предприятий выступать спонсорами через Олимпийский комитет, я поехал в Вентспилс. Разговор не занял много времени, Лембергс очень быстро понял, что это ценно и что мы можем сделать всё вместе, чтобы обеспечить финансирование. По сути, предоставлялись налоговые льготы, всё проходило через Олимпийский комитет. Лембергс быстро уловил идею, и мне не пришлось ему ничего особо объяснять. Я удивился – прошло пять минут, как он говорит: да, мне нравится, давай!
Почему олимпийские центры были созданы в Вентспилсе, Лиепае, Елгаве, Валмиере и Даугавпилсе? Потому что всю Латвию супербазами не покроешь – таких ресурсов нет и не будет. Пришлось выбирать, где именно строить, – в исторических центрах, где проходили дороги, где действовали рынки. Но появился ещё один новый фактор, способствовавший продвижению, – высшее образование. Если есть вуз, то для ребёнка, который серьёзно хочет заниматься спортом, мы создали условия, чтобы он мог продолжать учиться и ходить на тренировки.
Конечно, Вентспилс был первопроходцем. На самом деле вышла своего рода провокация – остальные смотрели и думали: а почему бы и нам не поступить так же?
В мире среднестатистический спорт, по сути, основан на армии, полиции и университетах. Если бы вся идея олимпийских центров осуществилась (у нас также был запланирован полицейский олимпийский центр, армейский олимпийский центр), то могла бы появиться такая система. Я мечтал создать единую систему. Но, к сожалению, всё развалилось. Опять сыграли роль госбюджет и битва у окошка госкасссы, поэтому наша хорошо разработанная идея умерла. Теперь от сотрудничества олимпийских центров остались лишь спортивные матчи, проводимые раз в год. Каждый живёт сам по себе.
Но, слава богу, олимпийские центры есть, они функционируют. Может, с деньгами сложнее, но центры предоставляют все условия на месте. Это также политически важный фактор, потому что люди видят, что предоставляются нормальные условия, мировые стандарты. Китайцы приехали сюда и задались вопросом – как можно было построить нечто подобное в маленьком городке? Говорят, что у них для этого нужно, чтобы в городе проживало около миллиона человек. Это также в некоторой степени побуждает не уезжать из Вентспилса, страны.
– Олимпийский центр был построен практически на пустом месте?
– Нет. Я помню, как меня в детстве водили на стадион. Там был пруд, и когда он замерзал, мы катались на коньках. Ещё были трек и большой манеж, где можно было купить мороженое и где впоследствии работал Марис Грива, тренируя чемпионов. Это место для меня священно, именно там я впервые понял, что такое спорт.
Нам пришлось начинать не с нуля, а с минуса, потому что сначала нужно было снести. Ноль, или пустое место, проще. Но если там уже стоит то, что нужно снести, намного сложнее. На пути возникали всевозможные трудности. Пришлось немного побороться. Например, за гостиницу. Лембергсу не хотел её строить, поскольку есть кемпинг. Но где он находится? Я знаю, что значит для спортсмена возможность тренироваться, есть и спать в одном месте. А если необходимо переодеваться, садиться в автобус и куда-то ехать, это усложняет жизнь.
– Если бы Вам пришлось сегодня принимать такое решение, выбрали бы Вентспилс в качестве первопроходца?
– Без сомнений – благодаря Лембергу. Без него ничего бы не произошло. Он умный: если прийти к нему с рациональной идеей, он сразу увидит пользу. Он поддерживал и продвигал наши задумки, с его помощью было создано многое. Скажем, Латвийские олимпиады. Лембергс выслушал идею и говорит: ага, это как Праздник песни? Да, спортивный Праздник песни! И Вентспилс принял первые Латвийские Олимпийские игры.
Участвовало очень много людей. Вентспилс показал пример всей стране.
– Как всё было создано и почему ОЦ Ventspils стал одним из первых олимпийских центров в Латвии?
– В то время нужно было организовывать спортивную жизнь в стране после распада советской системы, в которой всё определялось главенствующими – как в армии. Олимпийский комитет стал своего рода мозговым центром, или собранием людей, которые могли что-то предпринять. Одним из вариантов было сделать спорт, в том числе качественный, ближе к месту проживания людей, чтобы не приходилось возить детей в Мурьяни или куда-то ещё. Чтобы всё было качественно.
В большой дискуссии победила моя концепция – мы не станем стучать в окошко госкассы, потому что страну строить нужно, а денег нет. Решили, что лучше попросить так называемую удочку – пусть нам дадут пруд с рыбой и снасти, и тогда мы получим больше денег, чем можем попросить у бедной страны. Стали искать, а не ждать, пока кто-то даст. Тогда создатели страны были гораздо более отзывчивы, а люди – преисполнены энтузиазмом. В итоге акцептовали лучший в мире закон о спонсорстве. Хотя это не спонсорство – это разрешение государства отдавать часть причитающихся ему денег на то, что считается важным.
Учитывая, что мы добились в Сейме возможности для предприятий выступать спонсорами через Олимпийский комитет, я поехал в Вентспилс. Разговор не занял много времени, Лембергс очень быстро понял, что это ценно и что мы можем сделать всё вместе, чтобы обеспечить финансирование. По сути, предоставлялись налоговые льготы, всё проходило через Олимпийский комитет. Лембергс быстро уловил идею, и мне не пришлось ему ничего особо объяснять. Я удивился – прошло пять минут, как он говорит: да, мне нравится, давай!
Почему олимпийские центры были созданы в Вентспилсе, Лиепае, Елгаве, Валмиере и Даугавпилсе? Потому что всю Латвию супербазами не покроешь – таких ресурсов нет и не будет. Пришлось выбирать, где именно строить, – в исторических центрах, где проходили дороги, где действовали рынки. Но появился ещё один новый фактор, способствовавший продвижению, – высшее образование. Если есть вуз, то для ребёнка, который серьёзно хочет заниматься спортом, мы создали условия, чтобы он мог продолжать учиться и ходить на тренировки.
Конечно, Вентспилс был первопроходцем. На самом деле вышла своего рода провокация – остальные смотрели и думали: а почему бы и нам не поступить так же?
В мире среднестатистический спорт, по сути, основан на армии, полиции и университетах. Если бы вся идея олимпийских центров осуществилась (у нас также был запланирован полицейский олимпийский центр, армейский олимпийский центр), то могла бы появиться такая система. Я мечтал создать единую систему. Но, к сожалению, всё развалилось. Опять сыграли роль госбюджет и битва у окошка госкасссы, поэтому наша хорошо разработанная идея умерла. Теперь от сотрудничества олимпийских центров остались лишь спортивные матчи, проводимые раз в год. Каждый живёт сам по себе.
Но, слава богу, олимпийские центры есть, они функционируют. Может, с деньгами сложнее, но центры предоставляют все условия на месте. Это также политически важный фактор, потому что люди видят, что предоставляются нормальные условия, мировые стандарты. Китайцы приехали сюда и задались вопросом – как можно было построить нечто подобное в маленьком городке? Говорят, что у них для этого нужно, чтобы в городе проживало около миллиона человек. Это также в некоторой степени побуждает не уезжать из Вентспилса, страны.
– Олимпийский центр был построен практически на пустом месте?
– Нет. Я помню, как меня в детстве водили на стадион. Там был пруд, и когда он замерзал, мы катались на коньках. Ещё были трек и большой манеж, где можно было купить мороженое и где впоследствии работал Марис Грива, тренируя чемпионов. Это место для меня священно, именно там я впервые понял, что такое спорт.
Нам пришлось начинать не с нуля, а с минуса, потому что сначала нужно было снести. Ноль, или пустое место, проще. Но если там уже стоит то, что нужно снести, намного сложнее. На пути возникали всевозможные трудности. Пришлось немного побороться. Например, за гостиницу. Лембергсу не хотел её строить, поскольку есть кемпинг. Но где он находится? Я знаю, что значит для спортсмена возможность тренироваться, есть и спать в одном месте. А если необходимо переодеваться, садиться в автобус и куда-то ехать, это усложняет жизнь.
– Если бы Вам пришлось сегодня принимать такое решение, выбрали бы Вентспилс в качестве первопроходца?
– Без сомнений – благодаря Лембергу. Без него ничего бы не произошло. Он умный: если прийти к нему с рациональной идеей, он сразу увидит пользу. Он поддерживал и продвигал наши задумки, с его помощью было создано многое. Скажем, Латвийские олимпиады. Лембергс выслушал идею и говорит: ага, это как Праздник песни? Да, спортивный Праздник песни! И Вентспилс принял первые Латвийские Олимпийские игры.
Участвовало очень много людей. Вентспилс показал пример всей стране.
Айварс Лембергс: Мы должны быть лучшими
В своё время председатель Вентспилсской гордумы, ныне депутат АЙВАРС ЛЕМБЕРГС – второй человек после Вилниса Балтиньша, без участия которого Олимпийский центр Ventspils определённо не был бы тем, чем является сегодня. Мы попросили экс-мэра поделиться соображениями о развитии спортивной инфраструктуры в городе.
– Каким Вам запомнилось создание ОЦ Ventspils 30 лет назад?
– Начать следует с того, что Вентспилс унаследовал от советских времён, – не было ни одной отрасли, которая отличалась бы качеством, более или менее приемлемым на тот момент. Я начал работать в конце 1988 года; это был период хаоса, проблем с экологией, борьбы за валютные вычеты. Затем пришла независимость. Всё было в катастрофически плохом состоянии. Например, централизованная подача воды доходила до второго этажа, практически каждый день случались перебои, из крана шла сплошная ржавчина. Нужно было сделать это, то, то и это – всё одновременно, но сразу со всем справиться невозможно. Конечно, сначала решались срочнейшие дела.
Импульс к более детальному и глубокому изучению спортивной инфраструктуры, индустрии спорта и физической активности дал Марис Грива. Кажется, был 1993 год, когда он пришёл ко мне и пожаловался на ненормальные условия тренировок. Легкоатлеты занимались под ветхим навесом. Был трек, на котором каждые пять лет или чаще приходилось менять деревянное покрытие, поскольку не было крыши. Короче говоря, тренироваться негде. У нас тогда уже сформировалась баскетбольная команда, но в спортивном зале 6-й средней школы не было трибун: люди сидели на балконе, и песок с их обуви сыпался на головы сидящим внизу. Совсем рядом, в Таргальской школе, имелся спортзал с трибунами на 200 или 300 мест, а в Вентспилсе такого не было.
Первая мысль – в то время об олимпийском центре речи не шло – была построить серьёзный спортзал на пустом лугу, где сейчас располагается магазин Tobago. Но почва там имеет низкую несущую способность, поэтому пришлось бы забивать на большую глубину сваи, что очень дорого. В то время я был членом исполнительного комитета Латвийского олимпийского комитета (ЛОК). В его состав входили также министры, заместитель госконтролёра и прочая весьма серьёзная публика. Я не помню, кому именно принадлежала идея создания Олимпийского центра. В любом случае, требовалось одобрение ЛОК. Моя твёрдая позиция заключалась в том, что при создании Олимпийского центра, с точки зрения собственности, большинство должно причитаться самоуправлению, скажем, 51%, а 49% – ЛОК как международной организации, которая возглавляет олимпийское движение в Латвии. Об этом мы и договорились с президентом ЛОК Вилнисом Балтиньшем.
В то же время решили, что Олимпийский центр следует строить там, где он находится сейчас. Основная идея – сделать так, чтобы все основные спортивные сооружения, необходимые для занятий лёгкой атлетикой, находились в пределах доступности, поскольку лёгкая атлетика является основой любого другого вида спорта. Одним из вариантов, который мы рассматривали, было создание крытого трека с велосипедными дорожками, трибунами и баскетбольной площадкой посередине. Расчёты показали, что это чрезвычайно дорого. Очень немногие занимаются велоспортом на треке. Мой подход в конечном итоге был таким: если Латвии нужен трек, хорошо, построим его в Вентспилсе. Но такого, что Вентспилс вкладывает огромные деньги, отдавая предпочтение треку вместо баскетбольного холла, не будет. В то время Латвия не проявила интереса к треку, поэтому было принято решение снести его, что в результате обеспечило очень хорошее место под нынешний ледовый холл.
В 1994 году была создана профессиональная баскетбольная команда, поставившая перед собой цель стать чемпионами Латвии и участвовать в европейских кубках. Существовали требования к количеству мест в зале. Мы уже проектировали зал, когда требования изменились с 1500 до 3000 зрительских мест. Заодно добавились помещения для гимнастов и тренажёрный зал. В то время был развит бокс, имелись хорошие тренеры, достигались высокие результаты; что ж, запланировали и боксёрский зал.
Баскетбольный холл открылся в октябре 1997 года. Слева направо: тренер по метанию копья Марис Грива, президент Латвийского олимпийского комитета (1988–2004) Вилнис Балтиньш, олимпийские призёры Дайнис Кула, Инесе Яунземе, Янис Лусис, Ульяна Семёнова и председатель Вентспилсской городской думы (1988–2021) Айварс Лембергс.
Конечно, у самоуправления были деньги, но не так уж много. В то время не был доступны средства из фондов ЕС, не было денег и в государственном бюджете. Надо было привлекать. Я с 1989 года работаю над тем, чтобы предприятия в Вентспилсе и Риге, например, Latvijas kuģniecība, с руководством которого у меня хорошие личные отношения, инвестировали в создание новой, современной инфраструктуры в нашем городе. Ventspils nafta, Kālija parks, Ventamonjaks и другие тоже внесли свой вклад. Всё находилось под контролем государства, поэтому мне фактически пришлось договариваться с правительством. Мне это удалось, и тогда мы также запланировали ледовый холл.
Так мы приступили к реализации масштабного по тем временам проекта и не только создали первый олимпийский центр, но и наполнили его спортивными сооружениями, которые соответствовали лучшим европейским стандартам тех лет. Помню, приезжали иностранные команды из городов-побратимов, и они были поражены, как нечто подобное вообще может существовать в постсоветском городе.
– Куда ездили смотреть, какими должны быть спортивные сооружения?
– В Швецию и Германию, где осмотрели спортивные сооружения подобного калибра – в таких же городах, как Вентспилс. Например, проект ледового холла под одной крышей с легкоатлетическим манежем мы позаимствовали у Швеции. Как и зал с тремя площадками и сменными трибунами, который на тот момент был удивительной новинкой, поскольку его можно очень быстро трансформировать. Мы все списали у Запада. Изучали самое последнее, лучшее, что подошло бы нам. Мой подход с первых дней независимости был таким: у нас нет времени учиться на своих ошибках с нуля. Это бессмысленно. Нужно ознакомиться с лучшим, что есть на Западе, что соответствует нашим потребностям и возможностям, и создать усовершенствованную копию высокого качества.
Тренер Сандис Прусис (слева) получает символический торт от Айвара Лемберга в феврале 2014 года перед отъездом на Олимпийские игры в Сочи.
– Какой была реакция вентспилсчан? Возможно, они привыкли к треку или навесу, где тренировались легкоатлеты.
– В то время всё было печально, но люди не приходили и не говорили, что нужно то-то и то-то. Они смирились, привыкли. Если где-то что-то подкрасили, уже хорошо! Но пришёл Марис Грива, ЛОК возглавил Балтиньш, который тоже хотел перемен, потому что был из другой системы. Я всегда придерживаюсь подхода, что мы должны быть лучшими. Мы должны превосходить Швецию, Норвегию, Германию. Не нужно сравнивать нас с Болгарией, Румынией, Беларусью. Чтобы быть лучшими, надо искать ресурсы, бороться за них.
– Могли ли Вы представить 30 лет назад, что появятся ещё и гора, и целый комплекс в Парвенте, и аквапарки?
– Нет! Когда начинаешь подсчитывать, сколько нужно вложить, задумка кажется утопией. Но у нас получилось! Иду по городу и вижу, что практически нет мест, которых не коснулись бы изменения. Ситуация меняется, а вместе с этим появляются свежие идеи. Например, спортзал НАТО около гимназии появился потому, что я договорился с министром обороны Атисом Слактерисом, что министерство профинансирует примерно половину расходов. Подписали соглашение о том, что военные будут тренироваться бесплатно.
Гора, Парк приключений появились так: я ехал на работу в город, а навстречу мне – грузовик, который собирался где-то вывалить грунт. В то время в порту шло строительство, и мусор вывозили на свалку в крае. На месте, где сейчас находится Парк приключений, была куча мусора, оставленная советской армией. Я подумал: зачем куда-то возить, если можно просто вываливать грунт здесь и брать за это деньги – столько же, сколько в крае, но строителям будет выгоднее, потому что меньше транспортные расходы. На деньги, собранные за право сваливать грунт, мы построили Гору и Парк приключений, и ещё осталась прибыль 500 тысяч евро! Трасса BMX появилась после того, как Международный олимпийский комитет объявил BMX олимпийской дисциплиной. Мы поговорили с людьми из Валмиеры, у которых было больше опыта, и они спроектировали объект, как в Пекине. А аквапарки появились благодаря тому, что примерно в 2000 году мы смогли предложить Вентспилс как место для отдыха. Сначала появился открытый аквапарк. Эту идею мы также позаимствовали у шведов, потому что там, как у нас, прохладно и ветрено. Однако зимой он не работал, поэтому потребовался крытый аквапарк. Всё появилось путём эволюции: мы постоянно работаем, думаем о том, что нужно улучшить.
– Насколько важно было узнать мнение людей в этом процессе?
– Необходимость ежедневной и обоснованной обратной связи является основополагающей в работе самоуправления. У нас были урны для голосования, куда люди могли опускать предложения, мы регулярно проводили социологические опросы, спрашивали, какие добрые дела были проделаны, что осталось незамеченным, и оценивали ответы. Мы всё это время внимательно следили за мнением вентспилсчан. И они, в свою очередь, были достаточно активны. Мы пошли навстречу пожеланиям жителей.
– Люди также голосуют посещаемостью, верно? Если бы они не ходили на спортивные объекты, было бы понятно, что им это не нужно!
– Именно так. Предложение порождает спрос, а спрос требует предложения. И чем больше мы предлагали, тем активнее люди посещали. Так формируется традиция.
– Довольны ли Вы всем этим сегодня?
– Да, конечно. Я сам хожу на баскетбольные матчи, и у нас всё соответствует самым высоким стандартам – сюда может приехать любая команда, неважно, в какой лиге она играет. У нас есть всё, что нужно. Но пора начинать модернизацию, иначе отстанем.
Комментарии (0)