Уметь распознавать и предотвращать насилие (ВИДЕО)

Уна Лапскална: «Не оставайтесь равнодушными!»

– Время от времени в городе поднимается тема насилия. Можно предположить, что это видимая часть проблемы.

– Мы получаем информацию из полицейских сводок, но не все дела связаны с полицией. Допускаю, невидимая часть велика. На практике мы наблюдаем, что люди не распознают признаков насилия. Например, если женщина сама не зарабатывает и вынуждена отчитываться перед мужчиной за каждый потраченный цент, то это называется экономическим насилием. Унижение, обзывание – тоже насилие. Мы редко говорим об этом в обществе, поэтому люди не признают такие проявления формами насилия. Удары, синяки – это видимая агрессия, но и то, что люди ходят подавленные, не могут встречаться с друзьями и родственниками, – тоже проявления насилия.

– Не является ли безразличие других людей причиной серьёзности проблемы?

– И да, и нет. Во-первых, человек со стороны не распознаёт агрессию, во-вторых, боится кому-то рассказать, и, конечно, проще сделать вид, будто ничего не замечаешь. Насколько мы готовы вмешаться, когда слышим у соседей крики или странные звуки? Мы часто придумываем оправдания – да это ваза с цветами упала! Но часто за такими звуками стоит насилие. И не только женщины являются жертвами – они сами зачастую проявляют эмоциональное насилие по отношению к супругу.

– Вы бы посоветовали соседям обращать внимание на постоянный шум за стенкой?

– Не оставайтесь равнодушными! Если слышите истерический крик ребёнка, нужно поинтересоваться, всё ли в порядке. Это может быть игра, но вопрос в том, насколько она здорова. Ведь детей воспитывают не только родители и родственники, но также всякие тиктоки, фейсбуки и инстаграмы. Сейчас очень популярны видеоигры со сценами насилия. Если ребёнок в них не играет, то ему не о чем говорить с друзьями.

– Дети страдают и в школе. Почему?

– Одна из причин – особенности возраста. Мальчики лет десяти-двенадцати должны завоёвывать свою территорию, показывая, кто тут самый сильный – лидер, который будет задавать тон в классе. Вербальные выражения часто переходят в физические действия. Например, ударить по плечу. Так оказывается внимание девочкам. Думаю, каждый сталкивался с тем, что тянут за косы, кидаются губками. Такое деструктивное проявление внимания в некоторой степени является формой насилия. Надо приучать детей строить здоровые отношения.

Взрослых никто не учит, как быть хорошими родителями. Мы получаем опыт, практикуясь на своих детях. Если взрослый вырос в среде, где проявлялось насилие, придётся много работать над собой, чтобы не перенести эту модель на свою семью. Обществу предстоит ещё много работы, чтобы научиться распознавать формы насилия и строить здоровые отношения.

– Можно ли объяснить жестокость в школе тем, что это норма в семье?

– В некоторых семьях нет проявлений физического насилия, но есть скрытая агрессия, когда родители не разговаривают друг с другом. Напряжение дома раздражает, а потом случаются всплески, когда эмоции можно высвободить только через какую-то активностью. Некоторые дети выплёскивают накопленное во время занятий спортом, но, к сожалению, бывают случаи, когда эмоции переносятся на сверстников, чаще – младшего возраста.

– Если родители игнорируют жалобы ребёнка на насилие в школе, кто должен реагировать в такой ситуации?

– Первый человек, с которым можно поговорить в школе, – классный руководитель. Также большую поддержку оказывают социальные педагоги. Если налажены хорошие отношения с тренером, ему тоже можно рассказать об этом. Самое плохое, когда у детей нет доверенного лица и они держат в себе боль, неудовлетворённость, чувство несправедливости. Идеально, если ребёнок дома разговаривает с родителями, но часто этого не происходит, особенно в подростковом возрасте.

– На какие сигналы реагирует Социальная служба?

– В основном – на сообщения из полиции о том, что в семье имело место насилие. Если нам пишут школа или социальные педагоги, то мы можем подключиться и оказать помощь, причём не только ребёнку, пострадавшему от насилия. Очень важно работать и с обидчиком. Самое главное – понять, почему ребёнок поступил именно так, и помочь изменить форму поведения, чтобы в будущем способ разрешения конфликтов был более осмысленным.

– Часто ли поступают сигналы из школ?

– Относительно редко, потому что там есть очень хороший ресурс – социальный педагог. Некоторые учителя приглашают в школу полицейских, которые рассказывают, чем полиция может помочь в таких случаях. Классные руководители также посещают различные семинары, поэтому знают методы работы с агрессивными детьми.

Сигита Страута: «Отличный ресурс – консультации психолога»

– Что предлагает Социальная служба жертвам насилия?

– В настоящее время по всей стране жертвам насилия оказывается услуга социальной реабилитации в виде консультаций психолога. Услуга доступна не только детям, но и взрослым. В Вентспилсе работают пять психологов, к которым мы рекомендуем обращаться. Объём услуги для детей увеличен с 10 до 20 консультаций, а взрослым доступно 10 консультаций психолога с возможностью продления до 20 визитов. Это отличный ресурс, потому что зачастую у людей есть эмоциональные травмы, которые сам человек не замечает. В ходе бесед приходит к выводу – да, мне нужна профессиональная поддержка.

– Бывают ли случаи, когда жертва не обращается за помощью, потому что ей стыдно?

– Стыд может быть одной из причин. В таких случаях мы удивляемся, почему человек пришёл к нам только сейчас. Особенно часто такое бывает с мужчинами, подвергшимися насилию. Восприятие мужчин как сильных и независимых опасно, ведь человек может сломаться. Тогда без поддержки психолога не обойтись. У нас был случай, когда молодой человек много лет назад подвергся сексуальному насилию. Он понял, что есть вещи, с которыми самому ему не справиться. Важно дать человеку возможность рассказать о трудностях, которые мешают строить успешную жизнь. Тот мужчина получил консультации психолога. Я очень надеюсь, что у него всё хорошо.

– Может ли ребёнок попросить о помощи без доверенного лица?

– Да. Он обрисовывает ситуацию, а мы затем выясняем, что произошло на самом деле. Иногда ребёнок не понимает, что происходящее с ним не является нормой. По закону обращаться к нам можно с 15 лет, даже если родители считают, что в этом нет нужды. Современная молодёжь понимает, что сама создаёт свою жизнь. Мы сообщаем родителю, что получили заявку, например, о желании ребёнка получить психологическую консультацию, и тогда можем предоставить эту услугу.

– Способен ли агрессор научиться контролировать себя?

– Государство задумалось о том, как помогать взрослым, уже имеющим сознательное поведение, жить в рамках принятых в обществе норм. Для лиц, совершивших насилие, действует служба социальной реабилитации с целью уменьшения проявлений агрессивного поведения. Эту услугу можно получить двумя способами – как индивидуальные консультации с психологом и как работа в группах. Что касается детей, совершивших насилие, мне очень не хочется называть их насильниками. Любое насильственное поведение исходит от человека, который сам когда-то подвергся агрессии и поэтому не знает, как общаться по-другому.

– То есть никто не рождается злым?

– Нет. Взрослый учит ребёнка своей жизненной модели – как говорить, общаться, дружить, преодолевать трудности. Всему этому учат родители. Но не все типы конфликтов исходят из семьи. Часто у детей бывает, например, синдром дефицита внимания – он хотел бы быть спокойным, но иногда не в силах уравновешенно реагировать. Тогда может понадобится помощь не только психолога, но и других медицинских специалистов.

Мы попросили Айвара Лемберга, председателя комитета по социальным вопросам Вентспилсской городской думы, прокомментировать поднятую в обществе тему насилия, в том числе получившее широкий резонанс убийство женщины в Екабпилсе, поинтересовавшись, могут ли жители чувствовать себя в безопасности и расчитывать на защиту.