Продолжительница рода

Ее труд особых комментариев не требует, поскольку своей ее считают сотни женщин. А женщина своими считает детей, которые появились на свет благодаря ее помощи и заботе.

– Семья Порниеков в Вентспилсе известна как династия врачей.

– Так и есть. Я училась в 1-й ср. школе, там учился и мой отец – врач Андрейс Порниекс. Он лечил легкие, руководил туберкулезной больницей в Вентспилсе. Дом по ул. Инжениеру, где сейчас находится ВУЗ, построили в 60-е годы в качестве туберкулезной больницы. В 80-е годы ее перенесли в здание на ул. Васарницу, где сейчас находится Земельная служба. Папа интересовался и историей Вентспилсской больницы. Врачом была папина мама – Мария Порниекс, которая в Вентспилсе работала в сфере здравоохранения с 1917 года. Она была специалистом широкого профиля – гинекологом, рентгенологом, педиатром, семейным врачом. Ездила на село, принимала роды дома. Она также училась в Вене. Именно оттуда она привезла в Вентспилс первый рентгеновский аппарат. В 1919 году папина мама основала День белого цветка, во время которого собирала пожертвования для борьбы с туберкулезом.

– Получается, Ваш род заботится о здоровье вентспилсчан уже почти 100 лет?

– Получается. К сожалению, последователей пока нет – на медика никто не учится.

– Наверное, выбор профессии был закономерен и хлопот не создавал?

– Все игры в доктора (в хорошем смысле) мне были известны и нравились с детства. Однако мне давались и языки. От обучения иностранных языков отпугнул обширный материал по истории, который нужно было подготовить к экзамену. С большим удовольствием изучала физику и химию, поэтому пошла в медицину. Судьба всегда направляла меня на правильный путь. Поступила в Медицинский институт на врача общей практики.

Нужно было учиться шесть лет, а на пятом году обучения – выбирать специализацию. Думала, что буду лечить людей, легкие и сердце – все, что меня интересовало. Папа посоветовал гинекологию. Это была его невоплощенная мечта. Сам он во время войны переболел туберкулезом, поэтому не мог работать с новорожденными. Записалась в гинекологи. Чтобы закрепить знания, один год нужно было обучаться в интернатуре.

Поняла, что в Риге не останусь, и именно тогда в Вентспилсе освободилось место. В 1979 году завершилось строительство нового корпуса больницы, где находилось родильное и гинекологическое отделение. Пришла сюда, моими учителями были доктора Матеюнс и Купелис. Пройдя интернатуру в Вентспилсе, узнала больше, чем те гинекологи, что остались учиться в Риге.

– Об этих двух врачах до сих пор ходят легенды. Как они приняли Вас в коллектив?

– Каких-то особых случаев не припоминаю, но приняли меня очень хорошо. Тогда все было иначе. Раз в неделю все врачи больницы собирались на общем собрании, там меня познакомили с коллективом. Однако, по сути, Вентспилсская больница не была для меня чужой: уже после 4-го курса летом в Пилтене я замещала врача, а в Вентспилсе на 5-м и 6-м курсах проходила практику по хирургии, терапии и гинекологии.

Поэтому, когда пришла работать, всех уже знала. Когда начала работать, кесарево сечение еще никогда не делала. Купелис сказал: «Пять кесаревых проассистируешь, и потом нужно будет делать самой». Все было хорошо, работала смело. В молодости нет того горького опыта, когда знаешь, что может быть и плохой исход, что после проделанной работы могут возникнуть осложнения. Это понимаешь только после первого или второго года работы. На несчастьях учатся.

– Не ошибается тот, кто ничего не делает. Однако при работе с людьми неудачи зачастую переживать труднее.

– От этого нельзя оградиться. Неудачные случаи занимают и ум, и сердце, требуют крепких нервов. Быстро они не забываются. В моей практике были и большие несчастья – уходили из жизни молодые девушки. Однако, это не только вина врача – против них была сама судьба. Девочки шли на роды, полные негативных эмоций.

Они были одинокими мамами, от которых отвернулись семьи. В восьмидесятые годы на это смотрели иначе. Если на роды не идти с радостью, тогда трудно... Хотя бывали случаи, когда за маму и ребенка приходилось бороться несколько дней. Когда все получается, испытываешь удовлетворение.

– Вы верите, что за спиной врача стоит нечто более высокое? И что это нечто играет роль во всем происходящем?

– Да, несомненно. Я могу думать одно, а делать что-то совсем другое, и потом окажется, что это было правильно, лучше. И ты не знаешь, почему... Будто кто-то направляет твою руку.

– Какими были женщины в 70-х и 80-х годах прошлого века? Более внимательно относились к своему здоровью?

– В советское время очень многие профессии требовали от женщин прохождения профилактического осмотра. Был ли то Вентспилс кокс, хлебный, рыбный или мясной комбинаты – всем женщинам нужно было пройти медицинский осмотр.

Иногда врачи даже выезжали на рабочие места. О каждом заболевании, язве, вставленной спирали нужно было заполнять медицинскую карту, и сестричка за всем этим следила. Женщине, которая не пришла на прием, направляли пригласительное письмо. Сейчас, если сам о себе не подумаешь, никто за тобой бегать не будет. Женщин, которые ходят ко мне долгое время, я помню и, встречая их на улице, иной раз говорю, что надо бы прийти на осмотр.

Сейчас женщины умнее, возможности для познаний – шире, и они понимают, на что идут и чего хотят. Однако есть и такие, кто не знает абсолютно ничего. Это ужасно, когда женщина, которая уже и рожала, не знает, где находится матка, шейка матки...

– Говорят, что у каждой уважающей себя женщины должен быть свой гинеколог.

– Я всегда скептически смотрю на тех, кто меняет врачей – идет то к одному, то ко второму. В результате ни один врач в таких женщинах не заинтересован. У нас компьютеризация еще не на таком уровне, чтобы все данные о конкретном человеке хранились в одном месте. Надеюсь, что со временем будет.

Приятно общаться с девушками, которые еще не начали жить половой жизнью, но приходят интересоваться, как лучше и правильнее предохраниться от нежелательной беременности. Чувствуется, что человек готов к отношениям. К сожалению, нередки случаи, когда первая встреча с гинекологом происходит для прерывания беременности.

Как бы мы ни старались, не всегда получается, как запланировано. Для кого-то прерывание беременности может оказаться роковым.

– Это означает, что у женщины больше не будет детей?

– Мне часто задают этот вопрос. Я отвечаю: посмотри на звезды, сходи к ясновидящим, узнай, сколько беременностей у тебя будет. У меня таких способностей нет.

– Каково Ваше отношение к абортам? В Валмиере некоторые врачи отказались их делать.

– Я не против абортов, это входит в мои непосредственные обязанности. Можно было бы и отказаться, однако ненужный и незапланированный ребенок таким ненужным и растет... По сути, этот выбор зависит не только от женщины, но и от мужчины.

– Вы пытаетесь уговорить женщин поменять решение?

– Это нужно делать. Нужно помочь понять девушкам, чего они хотят. И иногда они меняют решение – в результате сохраненной беременности рождается желанный ребеночек. Сразу аборт не делаем, особенно, если это первая беременность. Нужно обсудить все варианты.

– Женщины ведут откровенные разговоры с гинекологом?

– Они становятся все более откровеннее. Сейчас не стыдно говорить обо всем. До этого разговоры о половой жизни, предохранении и оргазме были табу – упаси Бог... Когда говорят неправду, сразу вижу.

– Как Вы оцениваете публикации об отношениях и вопросах секса в журналах для подростков?

– Это правильно. Есть категория подростков, которые будут читать и вникать. Кто-то посмеется, а потом будет читать тайком. Что-то из прочитанного отложится в памяти. Первый разговор о половой жизни у девочки должен состояться с мамой. К сожалению, и мамы не всегда знают, что сказать.

Иногда они звонят мне, просят совета или назначают визит дочери ко мне. На это планирую полчаса, и тогда мы разговариваем. В школах также проходят уроки здоровья, в которых участвуют гинекологи, но девочкам при всем классе стыдно задавать вопросы.

– На портале Вентас Балсс была обширная дискуссия о гинекологах. Началось с вопроса: кого выбрать?

– Да, мой сын тоже ее читал. В целом написано, что Порниеце – хороший врач, только у нее нет сонографа. В больнице сонографы находятся на первом и втором этажах. Если бегать с третьего этажа вниз, это займет много времени, поэтому прибор не использую.

– По сути, самой большой проблемой врачей является неумение общаться с людьми...

– Врач – всего лишь человек, со своим характером. На приеме иногда не хватает отведенных пяти минут. Например, приезжает женщина из деревни. Ей нужно все подробно рассказать, поскольку ее это интересует, она хочет все знать. С другим пациентом заканчиваю раньше, однако это проблема, которую нужно решать. К сожалению, есть врачи, которые не могут нормально общаться с пациентами.

– Вы разделяете частную жизнь и рабочие обязанности, или же Вы – врач 24 часа в сутки?

– После работы я устаю, и по приходу домой мне больше не хочется никуда идти. Конечно, о более сложных случаях я думаю и дома – с этими мыслями иду спать, и с ними же просыпаюсь. Однако дома о больничных делах не говорю. Некоторые случаи обсуждаю с мамой – как врач с врачом.

– Какой отдых для Вас – самый лучший?

– Как для истинной вентспилсчанки для меня это солнце и море. Пусть говорят, что длительное нахождение на пляже  нежелательно, я без этого не могу.