Война вентспилсского транзитного бизнеса: как вторжение превратилось в «визит»

Время тянулось необычно медленно, полночь 5 апреля 2007 года не хотела наступать. Эдгар Янсон, инициатор и один из инвесторов строительства Baltic Juice Terminal, бродил вдоль ворот сокового терминала. Уволенный директор предприятия Алексей Иванов забаррикадировался и ни сам выходил, ни пускал в здание Янсона с сотрудниками. Сейчас последний звонил Анрию Лембергу, чтобы попросить совета, пока остальные присутствующие сохраняли молчание.

– Смотри! – кто-то из товарищей внезапно схватил Янсона за плечо. – Видишь окно кабинета директора? Что там за мерцающий свет? Это пламя? Возможно, они сжигают документы сокового терминала?!

Основания для беспокойства были серьёзнее, чем просто тревога за судьбу недостроенного терминала. Когда в начале 2006 года Калия Парк пытался незаконно выгнать из Парвентского бизнес-центра его управляющего – некую специализированную фирму под названием EHD, руководимый в то время Ансисом Сормулисом, Эдгаром Янсоном и Андрисом Вилцмейером LSF Holdings перевёз свои серверы (стоявшие ранее по ул. Дзинтару, 22) на соковый терминал, отметивший недавно окончание строительства крыши, где нашлось подходящее место.

«Шкаф прислал СМС...»

Главный компьютерщик LSF Holdinga позже рассказал: серверные шкафы были закрыты не просто на ключ, но помещение было оборудовано датчиками движения. Если бы кто-то вознамерился открыть или взломать хранилище данных, на телефон системного администратора пришла бы СМС, сообщающая о несанкционированном доступе. Десять лет назад такой подход являлся новаторским, о котором воры документов и данных додуматься не могли. «В тот день кто-то пытался отомкнуть серверный шкаф, а тот сразу послал мне сообщение о том, что его вскрывают», – сообщил начальник компьютерного отдела, но эта необычная фраза даже не вызвала улыбки.

Серверы оказались под угрозой, более того, на них находилась информация, от которой зависели не только движение угля, калийной соли и других грузов, но и выполнение важных контрактов, а также накопленные за пять лет бухгалтерские данные и документы. В т. ч. серверы хранили оригиналы файлов, доказывающих направление денежных потоков в офшоры, расхищение Латвийского пароходства и прочие преступления. Деньги из офшоров возвращались в Латвию, в карманы оппонентов Лемберга, и на них финансировались новые преступления – коррупция, поддержка политических сил с сомнительными кампаниями позитивизма и легализация средств, нажитых преступным путём.

Приехавшие в тот вечер к соковому терминалу лица не смогли в него попасть. А тремя мужчинами, которые ранее вошли в здание и не стремились его покидать, были: уволенный директор терминала Алексей Иванов, человек похожий на некоего Ерофеева (шофёра Олега Степанова) и Владислав Шафранский, который наряду с исполнением обязанностей шефа зернового терминала являлся также депутатом Вентспилсской городской думы от партии Согласие. Он вместе с центральным лицом известного судебного фарса, Дела Ояров Гринбергов, самим Ояром Гринбергом и Айвисом Ландманисом образовывали довольно ленивую и беззубую оппозицию в Вентспилсской думе. Они рьяно писали заявления, кляузы и выступали с публичными заявлениями, однако довольно вяло участвовали и посещали заседания думы и её комиссий.

Гринберг, Ландманис и Шафранский несколько раз пытались добиться смещения Айвара Лемберга с поста мэра. Неудачи не удерживали их от новых попыток. Практически всегда их риторика обосновывалась лишь фразами о «тяжких преступлениях». По всей видимости, а это подтверждено кадрами видеонаблюдения, такая аргументация не удержала самого Шафранского от совершения набега на соковый терминал.

Легко быть оппозиционером

Когда Владиславу Шафранскому в электронном виде были отправлены вопросы, касающиеся его вторжения на соковый терминал, он парировал, что ответит только на запросы, оформленные на бумаге и адресованные ему, как депутату думы. Когда оказалось, что закон Об открытости информации обязывает избираемых государственных или муниципальных должностных лиц отвечать на вопросы, заданные в любой форме – письменно, устно или в электронной форме – Шафранский вовсе отказался это делать, поэтому новости СМИ под заголовками Депутат ночью проник на чужой терминал поначалу не содержали версии самого Шафранского.

За неделю он собрался с силами, успел продумать свою версию и стал утверждать, что он не вломился, а нанёс визит на терминал: «Выполняя свои депутатские обязанности, знакомился с развитием бизнеса в порту и по приглашению Иванова пришёл на соковый терминал. Так как днём мы оба очень заняты, договорились встретиться вечером – после работы. О пропавших документах ничего не знаю и ответственности не несу. Провёл на терминале пару часов и ничего подозрительного не заметил. Если прокуратура выдвинет против меня обвинение в этом или любом другом деле, я покину депутатское кресло», –заявил Шафранский. Что об этом думает народ, открылось во время следующего социологического опроса, в рамках которого вентспилсчан попросили оценить работу всех депутатов думы. Ландманис и Гринберг заняли два предпоследних места, а Шафранский замкнул список.

На следующее утро, когда сотрудники LSF Holdings, наконец, попали на соковый терминал, оказалось, что беспокойство, к счастью, было безосновательным: серверы не исчезли и не были повреждены, а данные – не были стёрты. Все облегчённо вздохнули, так как исследование и анализ накопленных за прежние годы экономических данных ещё не завершились, и тогда лишь небольшая группа людей знала о том, что скрывается в этих защищённых не только трёхэтажными паролями, но и магнитными и смарт-картами файлах. Среди прочего там хранился также ключ к хищению 130 миллионов долларов из частично принадлежавшего государству Латвийского пароходства и махинациям с приватизацией Вентспилс Нафты.

Вынесенные вышеупомянутыми лицами документы в полном объёме не вернул ни соковый терминал, ни LSF Holdings. Новоизбранный директор Николай Петров боролся за то, чтобы терминал всё же был запущен в эксплуатацию и начал переваливать сок. «В порт зайдёт судно с соковым концентратом, который планируется загрузить на терминал. После чего его разбавят чистой водой и отправят дальше в страны СНГ, а также, конечно, будут продавать производителям продуктов и напитков из Балтии, – сообщил Петров. – Мы получили сертификат, подтверждающий нашу готовность к работе с пищевыми продуктами!»

Буксиры требуют денег за мебель

Как только работа сокового терминала стабилизировалась и можно было начинать думать о транспортировке соков в Вентспилс, было объявлено о неплатёжеспособности предприятия. Самое интересное, что этого потребовал не кто-то из строителей, участвовавших в возведении терминала, а буксировочное предприятие Остас флоте!

Так как ни одно судно с соком ещё не пристало к терминалу, буксировщики не могли требовать плату за их сопровождение. Так за что соковый терминал задолжал буксировщикам? Оказывается, Остас флоте требует платы за... мебель.

Выяснилось, что предприятие подало в суд документы от мебельного салона Дидрихсонс, считавшего, что новый соковый терминал не заплатил за установленную в его помещениях офисную мебель, и в цессионном порядке передал долг Остас флоте, чтобы тот взыскал деньги за мебель вместо салона. Суд прекратил процесс неплатёжеспособности. Уволенный с поста директора Иванов не успокаивался и подал заявление о том, что ему угрожают, но на сей раз в полицию. Стражи порядка не нашли никаких доказательств угроз, поэтому отказались возбуждать уголовное дело.

Поняв, что вернуть кресло директора не получится, Иванов стал искать, к чему ещё придраться, и в итоге попытался на год посадить за решётку тогдашнего главного редактора Вентас Балсс. За что? За то, что в газете опубликовали публичное заявление, в котором общество проинформировали о том, что новым директором сокового терминала стал Николай Петров. Опубликование этого факта Иванов воспринял, как «очернение»! Конечно, и эта попытка провалилась, однако судебным инстанциям Латвии пришлось потратить время на её рассмотрение, в то время как в очереди ждали реальные потерпевшие по реальным делам.

Наконец, положительные веяния!

На таком фоне владельцы грузов отказались поставлять в Вентспилс соковый концентрат, не желая рисковать ценным товаром. Здание, причал и остальную инфраструктуру Baltic Juice Terminal перенял кредитор – связанная с Риетуму Банка фирма. Только по прошествии десяти лет после строительства здания, наконец, удалось найти ему применение: в июле 2016 года поступило сообщение о том, что вместо сокового концентрата терминал будет переваливать сахарную мелассу (т. н. сахар-сырец), а также масло растительного происхождения. Планируется перегружать до 100 000 тонн мелассы и столько же масла.

Мэр Вентспилса и председатель правления порта Айвар Лемберг так описал ситуацию: «К сожалению, соковый терминал не проработал ни дня, однако в него были вложены более 27 млн евро. На нём должны были работать 35 высококвалифицированных сотрудников, и самоуправление получало бы налоговые поступления. Сейчас обещают, что они начнут работать. Кстати, терминал вносит арендную плату. Что бы терминал не переваливал, ему потребуются люди, так что ситуация с трудоустройством в Вентспилсе улучшится!» 11 сентября 2016 года, наконец, в Вентспилсский порт зашло первое судно с 5 300 тоннами пальмового масла из Малайзии – построенный в 2013 году танкер Stenaweco Marjorie K длиной 183 метра. Сейчас Baltic Juice Terminal планирует принимать по судну в месяц.

Десять лет потребовалось, чтобы устранить нанесённый Олегом Степановым и его союзниками вред перевалке сока. За это время терминал уже дважды окупил бы затраты на своё строительство, уплатив в госказну около трёх миллионов евро в виде налогов. К тому же следует помнить: каждое из вышеупомянутых 35 рабочих мест создало бы 7-8 – в других секторах экономики Вентспилса и края.

Продолжение следует.