Три поколения Зилниеков на буксирах

А самый младший представитель династии – Дмитрий – осваивает профессию и тоже мечтает о работе в Вентспилсском порту.

Где птицы замерзают в полёте

Иногда крутые виражи судьбы приводят, казалось бы, к случайному выбору, продиктованному не столько желанием, сколько суровой необходимостью. Именно так зародилась династия портовиков Зилниеков. Деда сегодняшних вентспилсчан Вилиса, Юриса и Илги Зилниеков – школьного учителя истории, бывшего латышского стрелка – в трагический для всего народа Латвии день 14 июня 1941 года выслали со всей семьёй – женой и пятью сы­новьями – на Крайний Север. Илга Зилниеце, которую сегодня многие знают как заведующую отделом по надзору за окружающей средой Вентспилсской гордумы, и её сестра Лилия родились на суровом Севере, за Полярным кругом. Как говорили местные жители, латышскую семью выслали туда, где «птицы в полёте замерзают». Говоря совсем уж откровенно, высланные в ледяную тундру люди фактически были приговорены к тому, чтобы замёрзнуть и навсегда остаться в вечной мерзлоте…

Когда семья вернулась в Латвию в 1958 году, Илге было всего полгода, а её сестре – пять лет. Они не знают другой такой семьи в Вентс­пилсе из высланных, которая бы в полном составе оказалась дома. Вернулись все, не считая самого старшего – деда Илги, которого ещё в Риге разлучили с семьёй и отправили в Вятлаг. Там он и остался навечно, его родные, к сожалению, до сих пор не знают точной даты и места упокоения деда. А его жена, как наседка своих цыплят, сохранила и привезла домой всех сыновей вместе с уже их семьями. Латышские парни взяли себе в жёны девушек из таких же высланных семей – поволжских немцев, украинцев. И лишь самый старший женился в Риге пос­ле возвращения домой.

Тень ссылки ещё долго витала над семьёй Зилниеков. В их доме не было принято говорить об этом вслух. Некоторые друзья сторонились вернувшихся из ссылки – не потому, что презирали, а потому, что боялись. Илга Зилниеце выходила замуж в 1982 году за рижанина. Перед свадьбой отец спросил её: а ты Андрису говорила, что мы из высланных? Тогда она поняла, насколько глубоко проник в души людей страх – не столько за себя, сколько за своих близких и детей.

Рождение династии

Отцу Илги и Лилии Гунару Зилниеку в 1941 году было 15 лет. В 16 он стал совсем седым. Возможно, будучи ребёнком, он мечтал связать свою жизнь с другой профессией или ремеслом. Но на Крайнем севере – в забытом Богом посёлке Усть-Порт, что в 120 км от Дудинки Красноярского края и в 4,5 тысячах километров от Красноярска, – для молодого мужчины не было другой работы. В порту действовал крупный рыбный комбинат, где и работали жители посёлка – мужчины выходили на судёнышках на Енисей ловить рыбу, женщины наравне с мужчинами рыбачили и перерабатывали рыбу в цехах.

После возвращения в родной Вентспилс в 1958 году отец Илги Гунар Зилниекс и его брат Дзинтар устроились на работу в портофлот. Так 60 лет тому назад зародилась династия портовиков Зилниеков. Первым судном Гунара Зилниека в портофлоте Вентспилсского порта стал легендарный Металлург. Гунар был вторым старшим сыном в семье, которому фактически приш­лось заменить отца остальным братьям и взять на себя заботу обо всей семье в ссылке, поскольку его старший брат был тяжело болен. Поэтому ни времени, ни возможнос­ти учиться у него не было. Этот пробел Гунар восполнил, вернувшись в Латвию. Рижскую мореходную школу Гунар закончил в возрасте 42 лет…

До последнего дня в порту

В портофлоте Гунар прослужил до 1991 года. На смену старым судам приходили новые и более мощные. Металлург сменил БК 1201 (буксир-кантовщик 1200 л. с.), позже его переименовали в Сатурн. Гунар пришёл на него штурманом, а позже стал капитаном. Следующим судном капитана Гунара Зилниека стал буксир Нептун, который уже в латвийское время переименовали в Алиот – как раз в том году, когда Гунар ушёл из жизни, отработав в порту до своего последнего дня. Его 11-летний внук (сын Лилии) очень переживал, что дед больше не водит по Венте буксиры. Илга утешала племянника: дедушка работал на Нептуне, а как не стало деда, так и буксир переименовали.

Илга Зилниеце вспоминает, каким был её отец. Если брался за дело, то выполнял на совесть. Без работы не представлял жизни. Четыре недели отпуска были для него слишком длинными; нет-нет, да скажет дочери: «Илгочка, ну, пойдём на замковую гору, посмотрим, что там в порту творится!» В те времена Вентспилс был вторым крупнейшим портом по грузообороту во всём СССР. Гунар очень переживал, что в те годы город не производил впечатления на иностранных моряков, для которых он был порой первым и единственным знакомством с огромной страной.

В семье Гунара Зилниека росли две дочери. Несмотря на то, что любимым головным убором дочерей в детстве была морская фуражка, продолжить дело отца они не могли. Хотя, благодаря отцу, порт и море очень тесно вошли в жизнь Илги Зилниеце. Когда в 1993 году они с мужем переехали в Вентспилс, ей нелегко было начинать работать в самоуправлении. В первый рабочий день она взглянула в окно свое­го кабинета, за которым плавно по Венте шёл буксир Алиот. Илга сразу вспомнила отца и подумала: всё будет хорошо.

Отец и после ухода помогал дочери своим невидимым присутствием. Она вспоминает ещё один эпизод: в Вентспилс приезжали представители Европейской комиссии, и ей надо было выступать перед ними на английском языке. Готовясь к событию, Илга заранее пришла в замок, где должна была проходить встреча, и прошлась по замковой горе. Невольно её взгляд упал на противоположный берег Венты, где стояли буксиры. Был пасмурный день, и вдруг луч солнца осветил суда. Тогда ей снова подумалось: всё будет хорошо!

(Окончание в следующем выпуске Вестей Свободного порта).

Вентспилсский порт в 50-е годы прошлого века.

Таким дочери запомнили своего отца Гунара Зилниека.

Эта маленькая хрупкая женщина сумела сохранить в тяжёлой ссылке всех своих сыновей. На фото крайний слева – Гунар, крайний справа – Дзинтар.

Капитан Гунар Зилниек за штурвалом буксира.

Второе поколение портовиков Зилниеков – Вилис (слева) и Юрис с двоюродной сестрой Илгой.