Для своего же блага

В течение недели публично прозвучала новость о переходе трёх хоккеистов сборной Латвии в состав команд чемпионата России, что лишило меня и значительную часть общества дара речи. Как такое возможно в условиях, когда Россия продолжает кровопролитную и разрушительную войну в Украине?! Каспарс Даугавиньш сразу прокомментировал слухи, заявив, что они не соответствуют действительности, однако Микс Индрашис хранил молчание шесть дней. Затем последовали страстные пояснения в соцсетях, мол, всё это ложь и бред, СМИ поспешили сообщить об этом якобы скандале, а те, кто посвятил ему резкие слова, просто отсталые.

Вратарь Янис Калниньш тоже быстро внёс ясность, без раздумий подтвердив: да, еду в Россию, в хабаровский Амур. Ещё до этого стало известно, что команду Адмирал в той же России будет тренировать Леонид Тамбиев, самый результативный нападающий всех времён. Можно сказать, что Калниньш заслуживает больше уважения, потому что не стал юлить, а сказал как есть – каждый живёт своей жизнью и принимает решения, которые лучше для него самого и семьи. Индрашис с позицией «это не я» после того, как ни журналисты, ни хоккейная федерация неделю не могли выловить хоккеиста, звучит неправдоподобно. Особенно, если его имя уже появилось в реестрах лиги, что происходит только с согласия обеих сторон.

Прямой ответ лучше корявого увиливания, однако аргумент, напрочь лишённый моральных принципов, звучит пугающе. Что ещё человек готов сделать ради себя и своей семьи? Есть ли вообще какие-то границы при такой установке? Конечно, все воспитывались по-разному, но как для семьи может быть лучше, если отец уезжает работать в страну, развязавшую войну в центре Европы? «Да, малыш, я работал на тех же людей, но всё было по-другому…» Неужели всем вокруг всё равно, откуда берутся деньги, лишь бы их поток не прекращался? Хотя, конечно, даже у самых безжалостных боссов мафии были семьи...

Янис говорит, мол, его карьера подходит к концу, поэтому нужно брать то, что идёт в руки, думая о жизни после хоккея. Однако ведёт он себя так, будто жизнь на том и закончится.