Снова научиться ходить

Впоследствии Мадар вернулся в мотокросс, стартовав в молодёжном классе, а в 2012 году стал в нём чемпионом. Но в один день мир спортсмена перевернулся. Так, два года назад тренировочные соревнования обернулись для Мадара сущим кошмаром. После падения на трамплине парень больше не смог подняться.

– 31 мая 2014 года ты получил тяжёлую травму. Помнишь ли, как это произошло?

– К сезону того года готовился, как никогда. Тренировался с большим энтузиазмом и воодушевлением. Наверное, это было обусловлено тем, что не приходилось думать о расходах и всём, что связано с мотоциклом. Мне оставалось только упирать на физическую подготовку и доказать спонсорам, техникам и тренерам, что я готов и сделаю всё, что в моих силах, чтобы никого не подвести. В команде были менеджер, несколько механиков, тренеры, шофёры, советники и, конечно, мой отец Андрис – мой самый ярый болельщик; к тому же он не только поддерживает, но и даёт ценные советы. Людей, которые меня поддерживают, могу перечислять бесконечно, но готов ли ты слушать (смеётся). Подготовка к сезону началась ещё зимой. Тренеры разработали для меня новую программу физических тренировок. Во время них мне помогали специалисты по физподготовке, чтобы я выполнял все упражнения без риска травм, они также воодушевляли на бόльшие тренировки и не позволяли халтурить. В общем, я хорошо подготовился. Это доказали и первые соревнования. Тогда я хотел завоевать кубок Латвии и победить в Суперкубке (сильнейшей лиге мотокросса Восточной Европы). На трассе в Стелпе, где и произошло несчастье, я соревновался в целях тренировки. Как говорит мой отец: лучшая тренировка – это соревнования. Я решил выступить на состязаниях в эдаком тренировочном режиме. Старт выдался довольно успешным – я был третьим. Половину времени шёл ноздря в ноздрю с лидерами пока они, борясь друг с другом, не допустили ошибку, которой я воспользовался и захватил лидерство. Следующей целью было оторваться от преследователей, что тоже оказалось по плечу. Оставалось достичь финиша... Не знаю, что со мной тогда произошло... В небольшом прыжке, перед которым я всё время притормаживал, чтобы не прыгнуть слишком далеко, внезапно дал газу. Я взлетел на восемь метров, не смог удержать мотоцикл и выпустил его из рук. Приземлился на ноги, удар был сильным. Помню, что сделал кувырок и хотел сразу встать, чтобы меня не переехали соперники, но понял, что подняться больше не могу... Начали сильно болеть ноги. Посмотрев на трассу, я понял, что я почти вылетел с неё. После этого осознания я ощутил невыносимые боли. Я лежал на месте до тех пор, пока не подоспели медики.

– Сейчас ты понимаешь, что послужило причиной злополучного прыжка?

– Сначала думал, что отказала техника – заело газ. Однако один хороший гонщик потом сказал мне, что видел всё и не понял, что со мной произошло перед прыжком. Ему показалось, что я забыл трассу. Но если хорошо подумать, то я до сих пор не знаю, что это было.

– Какими были последствия падения?

– Раздробленные пяточные кости, разрыв внутренних мышц стоп и сломанные пальцы ног. После этого падения меня отвезли с елгавскую больницу, где помучили и наложили гипс. Травма была настолько серьёзной, что меня хотели оперировать на месте. Однако позвонил руководитель клуба Родео Арвис Сандер, который сказал, что меня следует доставить в Ригу. Он сделал всё необходимое: организовал транспорт и врачей, нашёл тех, кто окажет мне помощь и пр. Меня ждали в Рижской больнице травматологии и ортопедии. Там сделали рентген, правильно сложили кости и отвезли в палату, где я пролежал несколько дней. А потом начался сущий кошмар. Стали отмирать мышцы стоп. В обеих мне вырезали отверстия, через которые, по словам врача, он буквально ложкой вытаскивал отмершие мышцы. В течение нескольких недель мне чистили ноги, каждую неделю проводили операции. Мне уже надоедало лежать и казалось, что всё налаживается, всё почистили. Однако мои надежды на скорейшую выписку не оправдались. Врач сообщил, что в ногу попала инфекция, которая стала распространяться. Он сказал, что попробует спасти положение, но если не получится, то придётся ампутировать обе ноги... Возникли странные ощущения. Я стал думать, как буду ходить, ездить на мотоцикле, что скажет девушка. Неделю спустя инфекцию удалось победить. Травматологи сказали, что сделали всё возможное; далее требовалась помощь других специалистов, которые смогли бы выполнить более мелкие работы. На это подписался микрохирург Янис Крустиньш. Меня перевезли в Центр микрохирургии, где вырезали спинные мышцы, которые впоследствии трансплантировали в ноги. Сколько операций потребовалось, уже и не упомню.

– Как на твою травму отреагировали близкие и ты сам?

– Думаю, что всем было нелегко. Конечно, они этого не показывали, мне неведомо, что творилось у них внутри. Отец навещал меня каждый вечер и привозил еду. Даже не знаю как, но он придавал мне энергии. Конечно, большую поддержку оказывала, придавала сил и вселяла боевой дух подруга Кристине. Каждую неделю она выкраивала один день, чтобы приехать ко мне из Лиепаи. Она рассказывала, что очень переживала, узнав о моей травме. Её приезды придавали сил и желания поскорее вернуться домой. Помню, что после падения в первую очередь позвонил ей, но она даже не сразу в это поверила. Кристине всегда была рядом. Она боролась вместе со мной, подбадривала, заставляла смеяться и помогала пережить известие о том, что, возможно, придётся ампутировать ноги. Также помогали, придавали сил друзья и болельщики.

– Помнится, что после падения собирали средства на реабилитацию, которая обещала быть долгой. Даже был создан номер для пожертвований.

– Да, хочу поблагодарить своего механика и друга Ивара, который многое организовал. Например, после одной из операций я потерял много крови. Ивар организовал всё так, чтобы тем же вечером друзья смогли сдать кровь. Собрали 50 литров. На пожертвования я прошёл реабилитацию у Райвиса Аршаускиса – настоящего профессионала и мастера своего дела. Помогли также мотоклуб Родео и Федерация мотоспорта. Я даже не думал, что вокруг столько отзывчивых людей.

– Прошло почти два года. Как ты сейчас себя чувствуешь, продолжается ли процесс реабилитации?

– Конечно, реабилитация продолжается, но уже в домашних условиях. Как себя чувствую? Не знаю... Стараюсь смириться с тем, что больше не могу делать то, что прежде. Зато могу ходить! Это тоже заслуга врачей. Можно, конечно, жаловаться, но я не из таких. Всё в порядке, надо думать о хорошем.

– Ты сказал, что не можешь делать то, что прежде. Что, например?

– Пока не могу долго находиться на ногах. Погуляю пару часов, а потом надо дать ногам отдохнуть. Больше не могу ни прыгать, ни бегать.

– Что ты почувствовал, когда снова встал на ноги и пошёл?

– Это были колоссальные ощущения! Первое, чему обрадовался: что цели больше не были столь высокими, недостижимыми. Чувствовал себя настоящим великаном, хотя мой рост составляет всего 181 см. Мне пришлось заново учиться ходить. Сначала не очень получалось. Было трудно. Первое время очень уставали ноги, но я тренировал мышцы, чтобы процесс протекал легче. Спустя некоторое время начал больше времени проводить на ногах, а потом что-то стало впиваться в ступню. Врачи сказали, что отломилась и сдвинулась пяточная кость. Две последующие недели ходил на костылях, а потом пришлось снова учиться ходить без вспомогательных средств. Не сдался и теперь могу гулять пару часов в день.

– Судя по сообщениям в соцсетях, тебя можно поздравить: вас родился ребёнок!

– Да, у нас теперь есть дочь Кортни Нина. Пока всё идеально. Она редко плачет, только когда чего-то хочет. Иногда не даёт спать по ночам, но в целом всё в порядке. Мы рады, счастливы и здоровы.

– Вы дали дочери необычное имя...

– Мне очень нравится. Мы с Кристине долго выбирали. У меня идей не было (смеётся). Она предложила несколько вариантов, одни из них – Кортни, и я сразу понял: это то, что надо.

– Ты уже отказался от мотокросса или в глубине души надеешься вернуться с порт?

– Отказаться можно от работы, а мотокросс во мне уже почти 18 лет. Я не могу о нём не думать. Конечно, иногда задумываюсь, зачем мне это, если так надолго выпал из обоймы. Слежу за событиями в Латвии и мире. Люблю я мотокросс и ничего не могу с этим поделать. Тяжело следить за соревнованиями со стороны, хочется участвовать самому и чувствовать всё, что может дать только мотокросс. Хочу вернуться, признаю. Но меня удерживает мысль: хочу ли я снова ранить близких, заставить нервничать и переживать? Вспоминаю об этом каждый раз, глядя на ноги. Если честно, то для меня вернуться практически невозможно. Но я не теряю надежды.