Даце Андерсоне: «Будущее Латвии – в её производителях»

Даце также возглавляет Латвийскую ассоциацию птицеводства. Она считает, что будущее страны – за производителями, и надеется, что когда-нибудь это поймут и власть имущие.

– Как Вы начали разводить кур?

– Мы с мужем оба строители, до сих пор работаем в этой сфере. Пять лет назад мне захотелось понять, что я ем, чем кормлю детей, и убедиться, что мясо, которое покупаю, полезно и ценно. Решили попробовать производить его сами. Начали с пяти кур-несушек в сарае, которых на зиму отдали крестьянам. Весной, когда яиц не было, мне было легче убедить мужа. Я сказала: «Может, стоит взять ещё пять птиц?» Когда осенью приготовила куриные отбивные, стало ещё легче убедить мужа. Поначалу всё происходило сезонно, поскольку знаний не было. Мы всему учились самостоятельно, вкладывая деньги, полученные на основной работе. Спустя пять лет мы по-прежнему являемся единственной в Латвии зарегистрированной мобильной птицебойней с разделом мяса.

– Сколько у Вас сейчас птиц?

– Количество каждую неделю меняется, так как всё зависит от заказов. В настоящее время у нас более тысячи мясных птиц, но это не значит, что все они достигли убойного возраста. Забиваю столько, сколько заказывают, потому что мы не фабрика. Яйца потребляем сами. Это ещё не бизнес, а следование идее.

– Когда мы договорились об интервью, Вы сказали, что у Вас – закрытое хозяйство. Что это значит?

– Каждая ферма должна соблюдать правила биобезопасности. Посторонний человек может ненамеренно занести что-то опасное для птиц. Учитывая огромные вложения из семейного бюджета, мы очень стараемся ограничить любые посещения.

– Какие источники информации были наиболее ценными – курсы, Интернет?

– Прежде всего важна способность человека ориентироваться в латвийском законодательстве по конкретной теме. Необходимо понимать правила биобезопасности, уметь зарегистрировать курятник, птиц. Затем идёт возможность слушать лекции и семинары, но тут уже многое зависит от лектора. Когда мы начинали, лекции и семинары организовывали как Латвийский сельский центр консультирования и образования, так и другие общества. Курсы вели образованные преподаватели. А сейчас семинары может вести любой кому не лень.

– Как поживают бройлеры?

– Чтобы конечный продукт радовал глаз и нравился на вкус, животное должно быть здоровым, чистым, накормленным, напоенным, выспавшимся. В настоящее время мы идём к автоматизации, чтобы упростить процесс, ведь бройлеры не устойчивы к стрессу. Любой лишний шум для них – стресс, а, поскольку птицы чувствительны, они могут просто погибнуть, что будет означать убытки. Поэтому мы стараемся автоматизировать поение и другие процессы, чтобы как можно меньше их беспокоить.

Куры свободно перемещаются, у них всегда есть еда и питье, сухая подстилка, мы следим за тем, чтобы птицы были чистыми (ведь если птицы грязные, то и мясо будет грязным), а также за тем, чтобы поддерживалась соответствующая влажность и температура. Я просыпаюсь по ночам и проверяю, тепло ли птицам. Люди думают, что органические бройлеры, выращенные в Латвии, круглый год щиплют на улице травку. К сожалению, это не так. Птиц нужно не только защищать от хищников, но и обеспечивать им, например, соответствующий тепловой режим, который для взрослых пернатых составляет +21 градус.

– Сколько времени отнимает бумажная работа?

– Чтобы спокойно спать по ночам, мы решили делать всё официально, с проверками и осмотрами, после которых я каждый раз думаю: а нужно ли мне это вообще? К сожалению, надзорные органы изначально считают нас – мелких производителей, не имеющих юридической поддержки, – ворами, мошенниками и нелегальными производителями. Каждый раз мне приходится доказывать, что я не могу продавать некачественный продукт, поскольку тогда потеряю покупателей и доход.

Мы находимся в переходном периоде – работают как инспекторы, пережившие советский режим, так и сотрудники с новым подходом. Когда приезжают молодые люди, кажется, что они на правильном пути, но ещё должно смениться поколение, чтобы инспекторы поняли: приходите, смотрите, но дайте мне работать! Чтобы я не чувствовала себя кому-то должной или воровкой. Я не хочу, чтобы мне шли на уступки или что-то прощали. Я хочу, чтобы мне советовали: слушай, Даце, мы где-то видели, что можно делать иначе; не нужно пять таблиц Excel, лучше делай по-другому – так проще и для нас, и для тебя. Производителю нужно разрешить производить, это наша работа, и она приносит налоги стране и зарплаты инспекторам.

Оформление документов занимает больше половины времени, поскольку каждый раз возникают новые сюрпризы. В моём случае приходят три разных типа инспекторов: по инспекции животных, по инспекции скотобоен и по инспекции домашнего производства, и у каждого – кипа бумаг, лабораторные проверки, пробы качества воды и контроль соблюдения сроков. Есть вещи, которые действительно необходимы, например, лабораторные тесты, подтверждающие безопасность мяса, проверки воды и животных. Но есть множество документов, логику которых не понять. У меня есть блокнот, куда я после проверок записываю абсолютно нелогичные вещи.

Затем – борьба с нелегальными производителями. Люди не понимают, что сильно рискуют, покупая нелегальную продукцию. И что лабораторные исследования, биологическая безопасность, коврики, бахилы, одежда – всё это стоит денег. Раньше, когда я покупала мясо в магазине, не знала, как оно попало на полку. Я бы хотела, чтобы жители Латвии ценили местного производителя независимо от того, крупный он или мелкий.

– Может, мы хотим понимать и ценить местных, но не можем себе этого позволить из-за экономии денег?

– Конечно, я тоже экономлю, но ведь можно купить часть курицы, чтобы было дешевле. Важно понимать: будущее Латвии – за производителями. Меня пригласили на встречу с президентом Латвии в Угале, и я спросила у него, согласен ли он с моим утверждением, что будущее Латвии – за местными производителями. Он сказал, что, конечно, согласен, но производители не могут обойтись и без сферы услуг. Поэтому местные должны сотрудничать, тем самым поддерживая друг друга.

В моём понимании, будущее Латвии зависит от производства, потому что мы всё можем вырастить, придумать и сделать. Если бы только правительство обозначило местных производителей как основных на внутреннем рынке. Я верю, что это возможно, нужно только захотеть. Если бы латвийские чиновники верили производителям, мы были бы на совершенно другом уровне. Латышам необходимо изменить своё мышление. Латвия определённо может! Будем надеяться, правительство всё же выдвинет латвийских производителей в приоритет. Тогда даже люди с небольшими доходами поймут, что лучше покупать меньше, но у местных.

– Может, нам не хватает самосознания?

– Это ещё один вопрос, в котором, как я считаю, мы находимся на переходном этапе. Нужно научиться гордиться собой. Если родители дома не могут этого сделать или не понимают, что ребёнка важно учить самосознанию и стремлению к большему, то школа – следующее место, где надо внушать учащимся: они могут всё, главное – верить в себя, и, если не получится, ничего страшного. Попробовали, поняли, что это не ваше, и взялись за что-нибудь другое! Я считаю, что латышам действительно не хватает способности верить в свои идеи и смелости попробовать.

– Вы сказали президенту о бюрократии, которая мешает?

– Да, и помощники президента это зафиксировали. Но он не всесилен, у него есть определённые функции, и, к сожалению, порой требуются годы, чтобы внести изменения в латвийское законодательство. Мы можем быть счастливы, что у нас сейчас такой президент, после встречи с которым чувствуешь, что тебя услышали и дали возможность просто поговорить. Нам, малым предпринимателям, это очень нужно.

– Кто Ваш клиент?

– В Вентспилсе и крае клиентов немного, большинство – в Риге и Лиепае, Салдусе, Кулдиге. У нас заключены договоры с магазинами Stockmann, RIMI Klēts, а ещё нашими покупателями являются физические лица. Мы доставляем товар прямо до двери, никуда ехать не приходится. Человек знает, что оформленный заказ прибудет в определённый день. Мы очень любим планировать работу. У нас строительная компания, дети, работа в ассоциации с более чем 30 членами по всей Латвии, просвещение общественности – нужно на всё планировать время.

– Сколько лет детям?

– Дочери шесть лет, сыну – 11. Наш бренд называется Kanna, потому что сына зовут Карлис, а дочку – Анна, вместе получается Kanna. Я также взяла их с собой на церемонию награждения, чтобы они увидели, почему мамы часто нет дома.

– Могут ли дети помогать?

– Они не видят повседневной работы – только кур-несушек. Летом сын сам зарабатывает – помогает мне, а в последний день лета может взять все заработанные деньги, пойти в магазин и купить всё, что захочет. Мы учим детей, что нужно работать, деньги из ниоткуда не появляются.

Латвийская ассоциация птицеводов, которую я возглавляю, совместно с Латвийской объединённой ассоциацией отрасли птицеводства, куда входят Balticovo, Alūksnes putnu ferma, Ķekava Foods и др., работает над изменением системы питания в учебных заведениях. Моё видение заключается в том, чтобы внедрить принцип регионального снабжения продуктами питания. Если мы знаем, что, например, в Вентспилсе и крае есть определённое количество школ, детских садов, пансионатов, то мы в первую очередь закупаем продукцию у местных. Например, если нужно 200 килограммов моркови в неделю, и рядом есть производители A, B и C, мы спрашиваем, могут ли они предоставить такой объём и по какой цене. Если местных нет, ищем подальше – в Талси, Кулдиге. Тогда местные производители знали бы, что у них будет гарантированный договор как минимум на учебный год. Проблема всех латвийских производителей – регулярность. Чтобы знать, сколько кур выращивать, надо понимать, сколько их купят. Просто необходимо выдвинуть местного производителя в приоритеты.

– Если цена является основным фактором при закупках, не сложно ли небольшой местной ферме конкурировать с крупным производителем в Польше или Литве?

– Сложно. Я изучила протокол открытия закупки общественного питания Вентспилсского края. Жаль, что местных производителей вытесняют оптовые базы, которые на самом деле являются перепродавцами. В крае действует система пунктов, которые начисляются за каждый аспект. Если вы являетесь биологическим хозяйством, если работаете в национальной схеме, если есть машины с соответствующими выбросами – это, несомненно, очень важно, но где за всем этим местный производитель? По моему мнению, пункты нужно давать только за то, что ты – латвийский производитель! Теперь давайте представим, как получается на практике. База доставляет в школу морковь. Вопрос: квалифицирован ли получатель продукции в схемах продуктов питания, в биологических сертификатах? Действительно ли приобретается органическая морковь? Возможно, там всего 10 килограммов органики. Это вопрос честности, но я думаю, что от местного производителя можно ожидать большей честности, чем от перепродавца.

– Будь такая возможность, решились бы расшириться?

– Конечно. Это опять же история о запланированных объёмах. Если бы меня спросили, могу ли я производить и развозить, например, 200 килограммов в неделю, конечно, я бы подумала и спланировала заранее. Тогда появилась бы возможность сотрудничать, например, в сфере логистики, чего так хочет Евросоюз. Мы можем кооперироваться, вопрос лишь в регулярности заказов и предоставлении возможностей местным.